Когда цвета погребены за шторами вчерашних газет,
Когда мои слова верны,а действия похожи на бред,
Змеиный шорох проводов, скрип трамвайных рельс,
Стакан луны на углях звезд, как жало средь небес,
Я растворяюсь в темноте, но снежный воробей
Клюет мои глаза и нос, и руки до костей.
В руке расплавился огонь, смешавший пепел в дым,
Следы длиною в пол ста века ведут куда-то вдаль за ним.
Я перекрикивал гудки сирен, бегущих мимо фар,
Трубил в подзорный микроскоп и сам гасил пожар,
Потом неистово летал, как мотылек кружа,
Над пожилою госпожою огнетушителем шурша.
Снега снегов канули в землю, как свинец в воде,
Камни проросли корнями вниз на высоте,
И теперь я сам свой дом и внутренний жилец,
Одна ладонь мне - на огонь, другая ж под свинец.
Когда цвета погребены за шторами вчерашних газет,
Когда мои слова верны,а действия похожи на бред,
Умой земляничной росой меня в соловьином лесу,
И я оставлю холодный город каменному колесу.
Скорей туда, где снова солнце багровеет в рожь,
Туда, где кольцами колодца небо зачерпнешь,
Сбежать от смрадного тумана и не стеречь колон,
Где острозубой пулей снега свинец врезается в огонь.
|
